Елена Васильева, Sputnik.
С историком архитектуры Сергеем Кавтарадзе Sputnik обсудил, достаточно ли величественный наш сталинский ампир, хороши ли проспекты, впечатляют ли колонны Дворца Профсоюзов и можно ли привлечь сталинской архитектурой туристов. Или конкретно взятого туриста — самого Сергея Кавтарадзе.
Несмотря на то, что собеседник агентства впервые приехал в Минск, он знает историю едва ли не каждого здания. Экскурсию по Минску начинаем от минских ворот у здания железнодорожного вокзала, постепенно продвигаясь в город утопии: через площадь Ленина и Октябрьскую площадь к Оперному театру.
"Советская архитектура — это показатель мечты, она демонстрирует, какой должна была быть идеальная жизнь в коммунистическом обществе. Сначала была Великая Октябрьская революция, мечтали построить коммунизм во всем мире, желательно — и во вселенной, расселившись по другим планетам. Это экстравертная мечта. А с приходом Сталина, когда уже стало понятно, что ничего подобного не получится, приняли другую концепцию — отгородиться от неправильного капиталистического государства и строить общество с равными возможностями для каждого человека в отдельно взятой стране", — рассказал историк архитектуры, стоя у минских ворот.
С этой точки зрения все, что лежит за пределами городских ворот и, глобальнее — за пределами советского государство — хаотично и неорганизовано, поэтому как можно быстрее нужно спрятаться в уютных городских стенах и строить, строить развитой социализм в конкретно взятой стране. К строительству сегодня руку не приложим, а лишь изучи то, что уже возведено. Итак, путь в Минск начинается у Ворот города.
"Всякий идеальный советский город имеет четкие границы. По советской концепции за ними — хаотическая неправильная жизнь, за границами социалистического лагеря жизнь и вовсе ужасная. Откуда взялась идея поиска врагов народа? Территорию нужно очищать. Вначале — от помещиков-капиталистов, затем — от хорошо замаскировавшихся врагов, чтобы уже после строить идеальный социалистический город", — пояснил Кавтарадзе.
Хаос капиталистического мира оставляем за спиной и входим в идеальный город, по терминологии белорусского писателя Артура Клинова — "город солнца" и далее следуем за Сергеем Кавтарадзе, который, не ориентируясь в Минске, блестяще ориентируется в сталинском ампире.
За воротами — хаос
— В Минск нужно войти через ворота, через эти замечательные башни. В сталинской архитектуре не говорят об отдельных зданиях, оценивают всегда город в целом, потому как это коллективное творение, и когда вы идете по улицам, то идете не между отдельных домов, а в интерьере города. С этой точки зрения фасады домов — стены внутри больших помещений. Через ворота города мы пройдем к его центру.
Дом правительства в ар-деко
- Здание Дома правительства не вписывается в общую концепцию Минска как будущего коммунистического города. Задумывалось оно еще в 1929 году, закончено было только к середине 1930-х гг. Оно принадлежит той эпохе, когда люди мыслили еще отдельными зданиями, и отражает интересную эпоху, которую многие считают трагической. Это эпоха отказа от модернизма и возвращение к идеалам классического наследия.
Присмотритесь: это не совсем конструктивистское здание, как о нем принято писать. В это время превалировал не конструктивизм, не функционализм в духе Корбюзье, а то, что после назвали ар-деко. И это здание тоже ар-деко: в нем есть древнегреческие элементы ордера: вертикальные опоры и горизонтальные перекрытия. Да и ступеньки над окнами говорят о том, что Ламберт возвращается к идеалам классики, пусть не так явно, как в Доме Офицеров.
Симметричное правительственное здание символизирует мировое равновесие, которое правительство должно привносить в жизнь. А выходящие вперед объемы — ризалиты — как бы символизируют знамя. Дом правительства как бы говорит — вперед, навстречу коммунизму. Нормальное конструктивистское здание статично, а здесь появляется порыв вперед, в данном случае идеологический. Традиционно архитектура ар-деко — это про любовь, про флирт. В данном случае эта сторона замысла очищается, а вот идея пафоса и неполного отказа от классического наследия как раз присутствует.
Дворец культуры профсоюзов как триумф
— Дворец культуры профсоюзов — это квинтэссенция сталинской архитектуры, вполне точное повторение античного храма — Зевса или Венеры, например. Здесь мы в полном смысле видим ордер, то, к чему стремились архитекторы сталинского ампира, осваивая историческое наследие. Такая композиция пришла в Минск еще в 19 веке, повторялась в 30-50-е годы, возможно, к ней еще вернутся. Всем своим видом здание говорит нам: я храм. В данном случае скорее всего храм совершенного коммунистического человека.
Здание немного странное — древние греки никогда не сделали бы никогда боковых треугольных фронтонов. Симметрией архитектор хочет сказать о гармонии мироздания, политического устройства страны, здание как бы символизирует справедливость. Но в послевоенной архитектуре одной уравновешенности недостаточно, нужно показать еще и триумф. Поэтому здание украшается огромными скульптурами, которые как бы взрывают его кверху, оно не просто стоит на земле, прижатое фронтоном, оно салютует. До шпиля, как в Москве, дело не дошло, но салюты в виде скульптур присутствуют.
Октябрьская площадь как потенциальный Версаль
— В те времена, которые нас интересуют, она называлась Центральной. На нее, как и на любой архитектурный объект, нужно смотреть, видя не только то, что люди построили, но и то, что собирались построить. Это касается любого города: в нем всегда есть то, что видно глазу, то, чего уже нет, и то, что планировалось создать.
Так Минск как город утопический имеет ось, по которой мы прошли — проспект Независимости, и центр. Минск не Москва, он не был столицей всего коммунистического мира, ему не требовался ярко выраженный центр, он мог оставаться осевой структурой. Но эта площадь как раз предполагалась центром, недоставало только лучами отходящих от нее проспектов, чтобы лучевая структура превратила ее в нечто, что мы видим в Санкт-Петербурге или Версале.
Так, например, в этом парке у Купаловского театра могла быть большая скульптура, от которой в разные стороны расходились бы лучи-дороги. Тогда площадь стала бы не просто бусиной на проспекте, а настоящим центром. Да, не сложилось, но потому она и интересна — не только тем, что здесь есть, но и тем, что должно было быть. Так, по предложению архитектора Осмоловского, здесь должны были встать башни со шпилями, подобные тем, которые есть в Москве — должна была получиться красивая эллинистическая площадь. Но из всех планов реализовалась только идея здания Дворца профсоюзов — это только фрагмент того, что должно было здесь появиться.
Оперный театр: рождение и смерть четвертой стены
— На примере Оперного театра можно проследить трансформацию идеи здания-театра в 30-х годах. В стране возникает идея: нужно построить много новых театров. И это не обычное театральное здание, а такое, каким оно было быть в античных полисах. Прежде всего, оно создавалось как здание, в котором нет четвертой стены из системы Станиславского. То есть, зритель и актер не находятся в разных мирах, но могут взаимодействовать друг с другом. Некоторые театры даже открывались в город таким образом, что демонстрации или парады могли проходить прямо через театр, по сцене.
Само здание выглядит как недостроенный постамент для скульптуры Ленина. Просматривается ордерная система, система пилястр, система горизонтальных несомых конструкций — вновь мы видим обращение к классическому архитектурному наследию.
После войны Оперный театр был разрушен изнутри, в него попала бомба, и, восстанавливая его, Лангбард отказывается от системы амфитеатров. Вместо этого возвращается к барочному театру 16-17 века, где зритель становится зрителем. Более того, зал зонируется в зависимости от статуса зрителя.
И это самое интересное: через архитектуру мы можем проследить, какие события происходили в стране, как менялись ментальные конструкции людей, весь все это отпечаталось в архитектуре. Композиционная целостность центра Минска, качество и богатство декора его зданий делает из него не уступающий Москве памятник градостроительства советской эпохи.
